«Украина показала, что полномасштабные боевые действия могут идти и в России». Основатель CIT Руслан Левиев об операции ВСУ в Курской области Political prisoner at 15. Arseny Turbin’s journey from pro‑Ukraine student to imprisoned “terrorist” Остановился поезд. Что мы знаем о деле Ильи Подкаменного из Иркутска, который получил 12 лет за проволоку на рельсах и несколько листовок «Фейки» о самих себе. За два года 10 военных осудили за разговоры о преступлениях российской армии — что об этом известно «Свободные новости» выложили решение Верховного суда о запрете «международного движения ЛГБТ». «Медиазона» публикует ключевые выдержки “You may carry on with your flings.” Inside the police raid on a Moscow gay club «Мы вернулись если и не победителями, то определенно со щитом». Как голодали советские политзаключенные Нет у мобилизации конца. Военные и их семьи весь год обращались к властям за помощью — вот что они рассказывают теперь “A blow to Putin’s hubris.” How arson attacks on military recruitment offices are prosecuted in Russia «Вовремя подлизать начальству». Кого пригласили к Путину обсуждать войну и почему эта встреча скорее разочаровала «военкоров» «Он должен был быть в тюрьме». Рассказывают внуки пенсионерки, которую убил зэк, вернувшийся из «ЧВК Вагнера» в родное село «Принести войну в Россию». В чем смысл массовой атаки украинских дронов на российские регионы Record number of legal gender transitions in Russia in 2022. Mediazona analyzes state data on new passports issued due to “sex change” Повезли кататься на катере и не дали допить молоко. Правда ли Норвегия вернет в Россию беглого вагнеровца Андрея Медведева (не похоже) Человек с пакетом. История одинокого разнорабочего, которого обвинили в терроризме и пытали за поджог коврика у входа в ФСБ “The whole floor’s in my blood.” TikToker Nekoglai speaks about police torture and being expelled from Russia for parodying the military “I am an occupier here, nobody has invited me.” Diary of a Russian engineer who spent a month in Mariupol Квир‑сопротивление. Активисты, юристы, организаторы вечеринок и авторы фанфиков — о новом законе против «ЛГБТ‑пропаганды» На антивоенной акции в Москве учительница русского языка ударила полицейского тканевой сумкой. Ей назначили 1,5 года условно «Лиман — это ключ к Сватово, Сватово — ключ к Луганщине». Как надо понимать последние новости с фронта «Дискредитация» в избирательной урне. Несмотря на тайну голосования, россиян штрафуют за бюллетени с антивоенными лозунгами Сотня членов в плену у ФТС. История Арины Винтовкиной, которая пятый месяц бьется за возврат отнятых на границе секс‑девайсов «Делай добро так, чтобы не засекли менты». Тверские волонтеры помогали украинским беженцам — и после обысков уехали из России «Меня отравили. Я умираю». Навальный дал первое интервью после выхода из комы «Я не буду вашей, извините, сукой оперской». Рассказ заключенной, проведшей 11 лет в мордовских лагерях